Поедет ли Никита на «Шёлковом пути», как на нём сказывалось дельфинирование и почему Netflix вряд ли понравился Шумахер.
Эксклюзивное интервью с Никитой Мазепиным выходило на «Чемпионате» совсем недавно — буквально 10 дней назад. Однако с момента публикации (а тем более с момента разговора) у нас появились новые вопросы к бывшему пилоту «Хааса», тем более что на сей раз к корреспонденту «Чемпионата» присоединились двое коллег из других СМИ.
Мы встретились с Мазепиным в рамках Петербургского международного экономического форума, на котором Никита официально объявил о запуске благотворительного фонда «Мы выступаем как один» (We Compete As One). Расспросили Никиту о его карьере, последних новостях из мира Ф-1 и развитии фонда.
«Люблю бездорожье не меньше гонок на асфальте»
— Никита, появилась ли окончательная определённость по вашему участию в ралли-рейде «Шёлковый путь»?
— Я хочу официально заявить, что выступлю на «Шёлковом пути». Я всячески готовлюсь к гонке. Но при этом хочу отметить, что для меня делом всей жизни и работы было участие в Формуле-1. Сейчас же я получаю удовольствие от работы с людьми в своём фонде. Но это отнимает много времени. Безусловно, я еду на «Шёлковый путь» ради победы. Но если у меня не получится, то не буду нервничать, не расстроюсь, а буду ещё больше тренироваться и попробую это сделать во второй раз.
Для меня это образ жизни. Если честно, то люблю бездорожье не меньше гонок на асфальте. Я люблю путешествия, люблю природу. Благодаря этим багги (Мазепин весной вошёл в состав команды Сергея Карякина, призера ралли-рейда «Дакар» в категории багги) я посетил фантастические места в стране и за её пределами, в которых никогда бы не оказался. Один раз мы сломались во время пребывания на юге страны. Было очень жарко. Мы сидели в поле и ждали эвакуации. И в этот момент я понял, что мне нравится просто здесь сидеть, хотя вокруг мухи какие-то летают. Эти путешествия дают мне забыть о рутине, сесть за руль и получать удовольствие. Я мечтал об этом очень давно, и сейчас у меня получилось найти на это время.
— Есть мнение, что вам подошла бы серия IndyCar. Готовы ли вы продолжить карьеру там?
— Мне неинтересен IndyCar. Конечно, не могу сказать, что будет завтра. Но я всю жизнь хотел попасть именно в Формулу-1. И я туда попал. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Только был шанс попробовать поездить на конкурентоспособной машине и реально побороться за очки, как… У меня нет сомнений, что это произошло бы. Вы помните официальные тесты с «Мерседесом». Это машина, на которой ездил Валттери Боттас. Считаю, что лучшее время среди опытных спортсменов — это значимый результат, который показывает потенциал. Я мечтал о завоевании очков в этом году и теперь надеюсь, что это произойдёт в будущем.
— У вас есть понимание, когда вы можете вернуться?
— Такого понимания, к сожалению, нет. У меня только два глаза, третий ещё не открылся — что будет завтра, я не знаю.
— Как на ваше увольнение из «Хааса» отреагировала ассоциация гонщиков Формулы-1 (GPDA)?
— Если честно, то меня удалили из группы GPDA в WhatsApp в тот же день, когда «Хаас» объявил об увольнении. Конечно, я получил поддержку коллег. Несколько известных гонщиков, которые сейчас едут в топ-5, написали мне личные сообщения. Кто-то решил поддержать публично, кто-то — промолчать. Но я никого не осуждаю. Сколько людей, столько и мнений. Человек должен иметь право на своё мнение в любой сфере. Как в личной жизни, так и в политической. Также каждый имеет право быть публично нейтральным.
«Своих денег я не увидел, поэтому мы идём в суд»
— Как вы расстались с «Хаасом»?
— При расторжении контракта у «Хааса» была задолженность по зарплате перед мной за этот год. И они до сих пор не выплатили её. Мне кажется, работодатель как минимум должен компенсировать зарплату до момента увольнения и, наверное, выплатить какое-то выходное пособие. А когда на весь мир тебя пнули куда-то… это, наверное, неправильно. Но это только моё мнение.
Я лишь говорю о факте того, что контрактные обязательства не были выполнены. Это раз. Также надо понимать, что у нас было два независимых контракта. И разрыв соглашения с титульным спонсором («Уралкалием») не имел прямого влияния на моё будущее в команде. То есть они приняли два отдельных решения. Своих денег я не увидел, поэтому мы идём в суд.
— Речь идёт лично о вас?
— Это лично моя история.
— Вы уже подали документы в суд?
— Да.
— А как на эту ситуацию отреагировало руководство Формулы-1, регулирующего органа турнира, в котором выступает «Хаас»?
— Я не знаю, как на это отреагировали. Я не обращался к ним, поскольку этот вопрос не совсем в их компетенции. К слову, у меня очень хорошее отношение к бывшему президенту ФИА [Жану Тодту], нынешнему президенту [Мохаммеду бину Сулайему], руководителям Формулы-1. И могу сказать, что, по моей информации, Формула-1 намерена выплатить деньги «Росгонкам» за отменённый Гран-при России, тем самым задав пример этикета — есть бизнес-отношения, и беспредельничать нельзя, это неправильно. К сожалению, не все этим руководствуются.
— Вас удивили слова Аяо Комацу, что если бы в «Хаасе» остался предыдущий состав пилотов, то команда набрала бы ноль очков?
— (после долгой паузы) Меня эти слова не расстроили. Я считаю, что вообще плохо говорить о людях за спиной: меня воспитали по-другому. С Аяо я ел за одним столом, он приезжал ко мне домой, когда я в Англии делал барбекю для команды, готовил ему бургеры своими руками…
Если он так это видит, то как взрослый человек и профессионал имеет право на своё мнение. Уверен, он разбирается в гонках, но я с этими словами не согласен.
— Гюнтера Штайнера сейчас сильно критикуют за то, что он публично жёстко высказывается об ошибках Мика Шумахера. Как вам манера Гюнтера вести дела?
— Если честно, я не видел его высказываний. Считаю, что своих всегда нужно защищать, всячески поддерживать. Но, опять же, меня воспитали так, что о людях, которые вдвое старше меня, судить по их поведению не принято. Поэтому я не буду этого делать.
— Кого-то публичная критика может мотивировать, кого-то — психологически «прибить».
— Я не знаю людей, которые в IPhone читают о себе негативные новости и потом едут лучше. У меня есть определённый опыт работы с людьми, с коллективами из разных стран. Культура играет большую роль. Например, с итальянцами и немцами себя надо вести совсем по-разному. Если кому-то такая публичная критика помогает — супер. Но я думаю, что полезнее лично сесть с человеком и всё сказать один на один.
«Когда-то приду к тому, чтобы стать частью Формулы-1 как бизнесмен»
— В июле прошлого года вы отметили, что когда карьера в Формуле-1 закончится, то у вас есть цель стать успешным бизнесменом. Сейчас кем себя ощущаете? Действующим спортсменом или человеком, который стал гораздо ближе к бизнесу?
— Я бы неоднозначно ответил на этот вопрос. Для меня спорт — это образ жизни. Это то, как я привык жить, сколько себя помню: жёсткое расписание, дисциплина, правильное питание. Думаю, спортсменом в голове останусь навсегда. Да и прошло не так много времени, как я закончил выступать в Формуле-1. Я оптимист. Есть уверенность, что в будущем появится возможность вернуться в серию. Поэтому у меня тот же вес, держу себя в хорошей физической форме, так что если такой вызов появится, то смогу им воспользоваться.
С каждым годом Формула-1 становится всё более и более прибыльным делом. Топовые команды стоят несколько миллиардов долларов. Думаю, что я когда-то приду к тому, чтобы стать частью этой индустрии как бизнесмен. Но спешить с этим не собираюсь.
Сейчас я буквально за один день остался на обочине, без привычного образа жизни. Моя команда забыла обо мне. Переварив всё это, я понял, как можно быть полезным другим спортсменам, оказавшимся в аналогичной ситуации. Поэтому всё свободное время занимаюсь своим фондом. Это моё новое место работы. У меня был страх, что эта деятельность может оказаться невостребованной, но активное участие в ПМЭФ развеяло все сомнения. На нашей сессии были титулованные спортсмены, которые поддержали фонд. Сегодня многих заботят похожие вещи.
— Какие звёзды российского спорта уже сотрудничают с вашим фондом?
— Работа с фондом идёт каждый день. Я надеюсь, что наша спортивная семья единомышленников будет расти с каждым днём. К примеру, каждый участник панельной дискуссии ПМЭФ по спортивной индустрии смог бы внести вклад. И я приглашаю всех желающих присоединиться к нам и помочь другим спортсменам. А это такое комьюнити, где чем больше помогаешь ты, тем больше помогают тебе. К примеру, нас поддерживает олимпийские чемпионы и призеры Владимир Сальников, Маргарита Мамун, Екатерина Боброва и Александр Сухоруков. Полный список объявим позже.
— Помимо финансовой поддержки, ваш фонд также будет оказывать психологическую помощь спортсменам?
— Фонд «Мы выступаем как один» создан для тех спортсменов, которых лишили возможности соревноваться на самом высоком уровне по причинам, не связанным со спортом. Часто бывает, что они не понимают, как им дальше быть. Есть в этом и травма, и потребность в адаптации. Мы предлагаем четыре основных направления поддержки: образовательные программы, помощь в поиске достойной работы, психологические и юридические консультации для тех, кто хочет определить свои возможности в мире спорта и за его пределами. Так что помощь будет всеобъемлющей.
«Машина так начинала прыгать, что мне приходилось бить по тормозам»
— Вернёмся к Ф-1. За время зимних тестов вы успели прочувствовать на своих спине и голове дельфинирование, о котором сейчас так много говорят?
— Конечно, я почувствовал дельфинирование на себе. Я работал в первый день тестов и на относительно короткой прямой в Барселоне не мог разгоняться в полный газ. Машина так начинала прыгать, что мне приходилось бить по тормозам, потому что это: а) больно; б) сильная вибрация ломала всю заднюю часть машины — дифференциал и так далее.
У меня таких ощущений никогда прежде не было. Что подумал? Что происходит что-то странное. Таковы особенности аэродинамического пакета 2022 года.
— Должна ли была ФИА вмешиваться и вносить ограничения со своей стороны?
— Мне трудно сказать, как дело обстоит сейчас. Думаю, какого-то прогресса команды достигли, но спорт точно не должен ломать людей, влиять на их здоровье. Ребята молодые, надеюсь, что они будут жить ещё по сто лет, поэтому проблемы со спиной им точно не нужны. Так что если такая проблема реально есть — а я не знаю, потому что по телевизору ощутить трудно — то, наверное, ФИА стоило вмешаться.
— Вас удивляют нынешние результаты Хэмилтона, который фактически доминировал на протяжении последних лет?
— Нет, не удивляют. Это ещё раз доказывает, что Формула-1 — очень специфический вид спорта. Я провел весь прошлый сезон на 19−20-й позициях и знаю, что это не мой результат. Но если тебе не совсем подходит машина либо она плохо доработана или не доработана вообще, то очень многое упирается в конкурентоспособность автомобиля.
Хэмилтон не разучился за зиму ездить. Если он выигрывал гонки, а сейчас ему тяжело, это значит, что Ф-1 — чемпионат конструкторов, а всё-таки не гонщиков.
— В Формуле-1 обсуждают введение потолка зарплат для гонщиков. Действующий чемпион Макс Ферстаппен выступил против, отметив, что пилоты рискуют своими жизнями. Вы какого мнения придерживаетесь?
— Я также считаю, что это неправильно. Я за честность во всех её проявлениях. И финансовая честность тоже должна быть. Формула-1 в скором времени станет очень прибыльной для топ-команд и относительно прибыльной для медленных команд. А гонщики играют большую роль в привлечении средств в Формулу-1. И они — те самые герои, ради которых я включаю телевизор по воскресеньям. Я не считаю, что это (лимит зарплат. — Прим. «Чемпионата») честно. Тем более при росте количества гонок, стоимости телеправ и обязательств гонщиков, включая интервью. С людьми же тоже нужно делиться.
— Одна из серий очередного сезона сериала про Ф-1 на Netflix была посвящена «Хаасу». 90% времени речь шла о вас.
— Считаю, раз мне уделили время, то им это было интересно. Это коммерческий проект, и они зарабатывают на нём деньги. Думаю, им было интереснее посмотреть и поработать с открытым человеком, который пустил в дом, что-то показал, погулял с ними в центре Москвы, рассказал какие-то вещи, съездил с ними в университет… Я отнёсся уважительно, тем более ребята реально классные: англичане, американцы, один голландец.
Мне было приятно принять их у себя дома — думаю, они это оценили. Сказать такое о моём бывшем напарнике, наверное, трудно: когда ты к людям относишься на расстоянии вытянутой руки… У каждого свой стиль.
— Вам понравился итоговый монтаж?
— Я обычно использую термин «понравился», когда смотрю какой-то фильм. Когда смотришь про себя, то трудно говорить, было тебе интересно или нет. Но я считаю, что они правильно увидели и показали сам ход сезона. В начале было очень тяжело, и в сериале это видно, но мы с командой закончили сезон на положительной ноте и с большим оптимизмом приехали на зимние тесты в Барселону. Если посмотреть на результаты, то можно сказать, что я ехал быстрее напарника и уже думал о том, как буду работать в Бахрейне. Поэтому та положительная нотка, которую они увидели и показали, она, правда, была. Я считаю, серия была сделана правильно.
Евгений Кустов
